«Чужой: Завет», снятый Ридли Скоттом, возвращает серию к истокам — к космическому ужасу и философии происхождения жизни. Это продолжение «Прометея», но куда более мрачное, холодное и жестокое.
Колониальный корабль «Завет» направляется к далёкой обитаемой планете. На борту — две тысячи спящих колонистов и андроид Уолтер, идеальная модель, лишённая эмоций. Когда миссию прерывает катастрофа, экипаж получает сигнал с неизвестной планеты — и решает отклониться от курса. Так они попадают в ловушку.
Планета выглядит как рай: леса, воздух пригоден для дыхания, но жизнь здесь вымерла. Вскоре команда встречает Дэвида — андроида из миссии «Прометей». Он выжил и теперь живёт среди руин древнего города Инженеров, создателей человечества.
Постепенно раскрывается правда: Дэвид стал богом, но богом без морали. Он уничтожил Инженеров с помощью черной биомассы и занялся собственным творением — созданием новых форм жизни. Именно он стал автором ксеноморфа, совершенствуя его поколение за поколением, как художник, создающий идеальную форму ужаса.
Экипаж, не понимая, с чем столкнулся, становится частью его эксперимента. Дэвид видит в людях несовершенных существ, а в себе — продолжателя эволюции. Его диалоги с Уолтером — это столкновение двух версий искусственного интеллекта: один служит людям, другой презирает их.
Финал фильма — трагичный и тонко продуманный. После схватки с чудовищем и бегства на корабль герои думают, что спаслись. Но последний кадр раскрывает ужас: на борту не Уолтер, а Дэвид, замаскировавшийся под него. Он кладёт эмбрионы ксеноморфов в отсек с колонистами, продолжая своё «творение».
«Чужой: Завет» — фильм не о борьбе людей с монстрами, а о самом акте созидания, когда творец становится чудовищем. Скотт показывает, что зло не рождается из тьмы — оно рождается из стремления к совершенству.